Я вообще никогда никого не слушался, ни дур, ни умных, иначе я не написал бы даже «Крокодила».

К. И. Чуковский

Рассказы

Упрямая жена

wiBv1abBQ2CWTBR0278Cyw_thumb_66a6.jpg

Сегодня Мария ждала мужа с особенным нетерпением, потому что собиралась поведать потрясающую новость.

Она даже поборола отвращение и щедро накормила полчище белых мышей — его любимых питомцев. Бесцветные тельца с красными глазами и длинными розовыми хвостами, больше похожими на извивающихся червей, неумолимо размножались. Огромная клетка в кабинете мужа кишела этими отталкивающими существами. Больше всего Марию пугала мышиная прыгучесть, но она смирилась. Муж — не обычный человек. Ему можно всё. Почти всё.

«Я должен вернуть миру столько белых мышей, сколько погубил своими опытами», — объяснял муж. Он искупал вину, возмещал ущерб, а терпеть ей. Ну, ничего. Сейчас важно думать о хорошем. Только о хорошем.

Она загрузила посуду в посудомойку, белье — в стиральную машину и принялась сервировать стол. Скоро доставят ужин из любимого ресторана, где еда всегда свежая и вкуснее, чем домашняя. По полу ездил робот-пылесос, натыкаясь на мебель, как слепая зверушка.

Муж пришел позже, чем обычно.

С доставкой еды тоже вышла задержка.

Но нет — ничто не омрачит сегодняшнего вечера, — пообещала себе Мария. Потому что у нее есть потрясающая новость.

Мария выложила еду из контейнеров в красивую посуду и заботливо подвинула тарелки к мужу.

Он растерянно смотрел перед собой, словно не понимал, что теперь делать.

— У тебя всё хорошо?

— Угу, — отозвался муж.

— Ты голоден?

— Угу.

— У тебя есть другая женщина? — пошутила Мария.

— Угу.

— Пётр, — строго сказала Мария, — что-то случилось?

— Нет, — встрепенулся он. — То есть — да.

— Только не говори, что встретил другую женщину. Потому что у меня для тебя потрясающая новость, — предупредила она.

— Что? Какая ещё другая женщина? — удивился Пётр.

Мария вложила в одну руку мужа вилку, а в другую — кусок свежего хрустящего хлеба. Муж-учёный — это сущий ребенок. Хоть с ложки корми.

— Рассказывай, — велела она.

— Ты же помнишь, завтра — международная конференция, — сказал муж и попытался откусить пустую вилку. Потом немного подумал, поднес ко рту другую руку, откусил хлеб и неразборчиво пробубнил: — Будут ученые из двадцати стран. Пресса. Телевидение. Событие мирового масштаба.

— И что? Подумаешь! Не волнуйся. Ты, как всегда, всех сделаешь. Ты же мой герой. Ты самый крутой и умный.

Муж смотрел сквозь нее, будто и не слышал комплиментов.

— Что случилось? — окончательно встревожилась Мария. — Что ты скрываешь?

— Дело в том… Я не говорил тебе…

— Что?

— Я открыл… абсолютный антиоксидант.

Она с облегчением хихикнула и выловила из супа замысловатой формы гриб.

— Дорогой, прости. Просто сегодня даже дети знают про антиоксиданты. Не стоит говорить о них с таким придыханием.

— Ты не поняла. — Он отодвинул от себя тарелки. — Я. Открыл. Абсолютный. Антиоксидант. Это значит, что с помощью него процесс старения клеток можно остановить абсолютно. Понимаешь? Ты понимаешь, что это значит? Бессмертие.

Мария застыла пораженная.

Причудливый гриб соскользнул с ложки и плюхнулся в суп.

— Знаешь, когда я был маленьким и впервые понял, что однажды мама умрет, я долго плакал. А потом сказал маме: «Когда я вырасту — обязательно изобрету таблетки от умирания! И ты будешь жить вечно! Вот увидишь!» Получается, я выполнил обещание. Жаль, мама не успела дожить до этого момента.

— Зато… Зато представляешь, какую пользу ты принес человечеству!

— Не знаю, не знаю. И никто не узнает.

— Как это никто?

— Я не собираюсь об этом рассказывать, а денег лично у меня на полноценный выпуск препарата нет. Да и у института тоже. Впрочем, если рассказать институту, то, считай, рассказать всем. Утечка информации случится мгновенно. У нас это всегда так бывает. Сегодня провели секретное совещание — завтра об этом трубят в Интернете, причем в особо изощренной форме, вывернув всё наизнанку. Лучше уж лично выступить на международной конференции с таким докладом.

— Так выступи!

— Нет.

— Почему? Чего ты боишься?

— Людей. А вдруг это открытие спровоцирует зависть, алчность, злобу, агрессию… Все захотят жить вечно, но это невозможно! Планета не резиновая.

— Конечно, спровоцирует! Ну и что? Что самое плохое может случится?

— Сама знаешь. Америка пальнет ядерной бомбой по нам. Российские ядерные установки сработают автоматически и разнесут к чертям оставшиеся пять шестых суши.

— Ну, фантазер. Ты, как всегда, преувеличиваешь. И потом… — Она снова хихикнула. — С этим подземным бункером, который ты соорудил под нашим домом, нам с тобой никакие коллективные помешательства и прочие катаклизмы не страшны.

— Я сказал — нет. На самом деле, смерть не так страшна. По настоящему опасно — бессмертие. Вопрос закрыт.

Взгляд мужа снова сделался отсутствующим.

Мария надула губы и обиженно уставилась в окно. Все гении ненормальные. Как можно утаить лекарство от смерти? Отказаться от признания, славы, денег, бессмертия, в конце концов!

Они, конечно, живут хорошо. Можно сказать, прекрасно. Но разве правильно останавливаться на достигнутом?

Вот, например, известный психолог Змеевич говорит, что всегда нужно стремиться к большему, стараться не упустить возможность изменить жизнь и взлететь на высоту, потому что другого шанса может не быть.

И тут Мария вспомнила о своей потрясающей новости.

— Что ж, ты не хочешь сделать это ради памяти твоей мамы, не хочешь сделать ради себя, не хочешь ради меня. Но ты сделаешь это ради своих детей.

— Каких детей? — поперхнулся Пётр, снова было взявшийся за хлеб.

— Наших! — выкрикнула Мария. — Сегодня я была на диагностике! Я беременна, и через семь с половиной месяцев у нас будет двойня!

Она заплакала.

Пётр вскочил, крепко обнял и пробурчал в волосы:

— Ну? Это же счастье. Почему ты плачешь?

— А потому, что папа моих малышей не хочет стать самым выдающимся ученым на планете!

 

Прошло пять лет.

Бункер давно пришлось покинуть. Запасы кончились. К тому же вода из рек и Финского залива выползла на сушу и медленно захватывала землю, превращая Петербург в Атлантиду. Хотя это место и без того больше не было похоже на какой-либо город. Так — руины, развалины…

С помощью уцелевшего оборудования Пётр долго пытался обнаружить кого-то еще, хоть какой-то сигнал. Пусто. Будто на огромной планете больше никого не осталось. В конце концов оборудование пришлось бросить. Как и многие другие вещи, вышедшие из строя или потерявшие всякую актуальность. А то и попросту зараженные радиацией.

 

Они легли вчетвером на настил из веток и сухой травы. Папа, мама, а между ними дети — мальчик и девочка. Так теплее.

— Спать, — устало скомандовал папа.

— Но мама обещала рассказать сказку, — зазвенел обиженный голосок девочки.

Все затаили дыхание. Папино слово — закон. Никто не мог ослушаться.

— Ладно. Одну маленькую сказку и спать, — разрешил он.

Мама вздохнула, собираясь начать очередную бессмысленную историю. Каждый вечер она выдумывала новые сказки и тут же их забывала. Рука машинально гладила округлившийся живот. Взгляд блуждал по темному корявому своду пещеры, освещенному последними всполохами догорающего костра. Потом закрыла глаза. Перед внутренним взором появилась далекая, прекрасная и навсегда утраченная жизнь. Потолки в той жизни были белыми, с лепниной, с хрустальными люстрами. А еще была стиральная машина, и посудомоечная, и унитаз, в котором спускалась вода. Теперь всё это казалось таким... сказочным. Мама сглотнула ком в горле и медленно начала:

— Когда-то давно на земле был рай. Было столько всего изобретено и сотворено, что люди легко могли спрятаться от холода, поесть, вылечиться от простуды.

— А что значит — легко поесть? — сглотнул мальчик.

— Это значит… Что были такие огромные теплые пещеры, полные разной вкусной еды. И, когда люди хотели есть, они приходили в эти пещеры и выбирали все, что хочется.

— Так не бывает, — хмыкнул мальчик.

— Не мешай, — упрекнула девочка. — Это же сказка. Мама, продолжай. Был рай, а что дальше?

— И жили в этом раю Петр и Мария, — тихо сказала мама. — Однажды Мария уговорила Петра сделать кое-что плохое — то, чего нельзя было делать.

— Тогда зачем она уговаривала, если нельзя? — сонно уточнил мальчик.

— Потому что оно было очень заманчивым. Очень, очень заманчивым…

— И что случилось потом? — испуганно прошептала девочка.

— И тогда они попали в ад, — отрешенно проговорила мама. — И потеряли всё. И пришлось им скитаться. В голоде и холоде. И поняли они, насколько человек беспомощен, насколько обнажен и беззащитен в этом мире. Мария в муках рожала детей. Пётр тяжело трудился, добывая пропитание, уводя семью все дальше на юг — в поисках места, где воздух теплее и земля щедрее. И счетчик Гейгера не зашкаливает. А потом этот счетчик пришлось выбросить — аккумуляторы сели…

Папа приподнялся на локте.

— А ведь мы не первые, — выдохнул он, всматриваясь в лицо жены. — Прежде были Адам и Ева. Теперь — Пётр и Мария. Следующими, лет через тысячу, возможно, окажутся Джессика и Брайан. Или Грета и Карл. Или — не удивлюсь, если какие-нибудь Дольче и Габбана. Но тогда всё закончится…

Мария всхлипнула:

— Что нам делать? Куда мы идем? Что будет дальше? Мы совсем одни в этом мире. Мне страшно.

— Не надо, — остановил Пётр и твердо пообещал: — Мы встретим кого-то. Обязательно встретим. Кого-нибудь, кто рассказывает детям похожие, но совсем другие сказки.

Он протянул руку рядом с двумя лохматыми макушками и подсунул ладонь под щеку жены.

Она замолчала.

Дети размеренно сопели.

На запястье Петра стекали горячие капли.


© Юлия Шоломова

Фото автора.


Новости

Обращение Юлии Шоломовой

Добавлено 27 октября, 2021

Ангел. Техника ассамбляж.

Добавлено 10 апреля, 2020